Когда появились воры в законе, никто точно сказать не может. Также сложно проследить, откуда взялось это словосочетание. На этот счет име- ется несколько версий. По самой стойкой из них, такое звание носит прес- тупник, принятый в воровской тайный орден и соблюдающий все его законы. Воры в законе - не только элита криминального мира, это его лидеры. Они полностью отвечают за порядок в тюрьмах и колониях, формируют новые преступные кадры, выступают в роли третейских судей и во многих случаях даже распоряжаются жизнью обычных зэков. Большинство криминалистов и криминологов считает, что воры в законе появились в начале тридцатых го- дов. По крайней мере, до Октябрьской революции и в первый десяток лет после нее это понятие нигде не появлялось. Предводители блатного клана родились в эпоху наибольшего подъема тюремно-лагерного искусства молодо- го СССР. Ничто с такой быстротой и охотой не создавалось, как Главное управление лагерей, возведенное, прежде всего, из экономических сообра- жений. Бесплатная рабсила, помноженная на многомиллионную массу, осваи- вала рудники, строила каналы, магистрали и города. При управлении лаге- рей существовали ученые, изучавшие физиологию человека, чтобы до миниму- ма сократить продовольственные и прочие расходы на могучую армию зэков, растянувшуюся по всей территории Советского Союза. Длительные сроки заключения превращали тюрьмы и лагеря в дом родной, требовавший порядка или, хотя бы, его подобия. Огромная пронумерованная армия нуждалась в своих генералах, в рычагах внутреннего управления. По- явление лидеров приветствовали все: и администрация лагерей, и сами зэ- ки, особенно политические, страдавшие от уголовной братии. Неформальными надзирателями становились воры в законе, вышедшие из жиганов и урок. И те и другие относились к элите блатного мира. Многие исследователи криминального мира считают, что зона сама выбра- ла своих вожаков. Но наряду с этим мнением есть еще одно, и довольно лю- бопытное. Лидеров вполне могли создать сами чекисты, народ, как извест- но, находчивый и изобретательный. Так как тысячным конвоям и В ОХРам на- водить порядки в миллионной толпе с каждым годом становилось все слож- нее, ставку сделали на самую развитую и самую авторитетную категорию уголовников-рецидивистов - карманников и шулеров. Их втянули в борьбу за власть, а победившим эту власть предоставили. Вся эта многоходовая ком- бинация проигрывалась в чрезвычайном секрете, втайне от самого ГУЛАГа. О своей тайной миссии не подозревали даже воры в законе, настолько умело исполнили эту закулисную интригу отцы НКВД. Якобы они и приплюсовали "в законе" к уже имеющимся "ворам". По другой версии, законниками стали на- зывать себя сами лидеры, создавшие и чтившие свои воровские законы. Воровской орден креп и развивался, пополняя свои ряды новыми вожака- ми-профессионалами. Кадровая политика была жесткой. Вором в законе мог стать далеко не каждый, даже из числа матерых уголовников. За несколько лет в тюрьмах и лагерях исчез внутренний хаос, царивший на каторге и в новоиспеченных лагерях. К режимному распорядку зэков прибавился воровс- кой устав, запрещавший резать и душить друг дружку просто так, ради ску- ки, воровать у соседа, дебоширить и отлынивать от работы. Нарушители карались жестоко. Самыми тяжкими грехами здесь считались оскорбление или убийство вора в законе. За этим почти всегда следовала смерть. Любой из рядовых уголовников считал за честь отомстить за преж- девременную кончину вора: это объяснялось шкурным интересом, то есть "продвижением по службе". Администрация тюрем и лагерей сквозь пальцы смотрела на проделки и обычаи воров и старалась не вмешиваться. Законни- ки не работали, питались за двоих, спали на лучших нарах и следили за порядком в зоне. Появился общак - воровская касса для грева (поддержки) больниц, кар- церов, пересылок, СИЗО. Воры в законе облагали данью всех зэков. Выиг- равшие в карты или кости обязаны были платить налог с выигранной суммы. Платили деньгами, папиросами, спиртом, хлебом. Лагерным общаком распоря- жались смотрящие. За все ЧП воры в законе лично несли ответственность перед сходкой (или сходняком) - высшим органом воровской власти. Только сходка прини- мала в свои ряды новых членов, распоряжалась воровской кассой, назначала и снимала смотрящих, а также карала самих воров в законе. Причем лишить лидера жизни мог только равный по званию, то есть такой же вор в законе. После Великой Отечественной войны государство объявило войну ворам в законе, которых, по оперативным данным НКВД, уже насчитывалось несколько тысяч. В официальных инструкциях и переписке выражение "вор в законе" старались не употреблять. Уголовной элите даже придали другую уголовную окраску и стали называть "организованной преступностью". Лишь за принад- лежность к ворам в законе можно было получить срок. Воров принуждали от- казываться от своего высокого, потом и кровью добытого звания. Сломлен- ные воры становились отказниками (ссученными) и вполне могли погибнуть по приговору сходки, ушедшей в глубокое подполье. В воровском клане воз- никло противостояние, переросшее в "сучью войну". Появились так называемые польские воры - криминальные лидеры, добро- вольно отошедшие от классических законников. Карающая длань державы, привыкшей воевать, каленым железом выжигала криминальных лидеров. Во- ровскому братству приходилось уже не карать предателей, а просто выжи- вать. Тем временем ряды польских воров пополнялись развенчанными (бывши- ми законниками, лишенными сходкой воровского венца), осужденными за пре- дательство Родины и обычными бандитами. Новоиспеченный клан воров ока- зался менее щепетильным в кадровых вопросах и мог наградить воровским венцом любого, кто имел реальную силу в уголовном мире. Между ворами в законе и польскими ворами началась борьба за власть в зоне и за воровс- кой общак, который хранился не только в лагере, но и на свободе. Закон- ники, предпочитавшие смерть безвластию, были сильнее и зачастую побежда- ли. Доходило до того, что польские отказывались переступать порог зоны, где правили воры в законе. Они охотно шли в актив и помогали администра- ции лагеря (таких именуют суками или кукушками). Раскол в воровских рядах продолжался. Те, кто отошел от законников, но не примкнул к польским, принялись создавать в тюрьмах и лагерях свои кланы. Но они были малочисленны, слабы и власти практически не имели. К ним относились анархисты, ломом подпоясанные, красные шапочки, чугунки и др. Воров в законе они боялись и стычек с ними тщательно избегали. Законники расправлялись с польскими беспощадно. Последних то и дело находили повешенными или с заточкой в сердце (коронный удар вора в зако- не). Администрация лагерей была бессильна. Законникам накручивали срок, держали их в карцерах и даже переводили в другие лагеря, но польские ти- хо вымирали. Были и такие, кто пытался отречься и от польского венца, но двойные предатели умирали еще быстрее. Естественно, случались жертвы и среди законников. Но в основном отказники работали тихой сапой - пыта- лись скомпрометировать вора в законе, подорвать его авторитет, вызвать массовое недовольство его положением в лагере. Наконец в 1955 году государство сказало "брэк". Враждующие кланы ра- зошлись по отдельным спецлагерям. Начальникам спецлагерей строго запре- щалось переводить воров из ИТК в ИТК. Через год МВД СССР образовало экс- периментальный лагерь, где содержались лишь воры в законе. То есть соб- рали всех медведей в одну берлогу. (Такая "берлога" - Соликамская ИТК-6, именуемая в народе "Белый лебедь", - действовала и в 80-х). Это был "ход конем" - воры начали грызть друг дружку. Спецзона даже не пыталась зас- тавить вора работать - вор скорее взял бы заточку, чем кайло или лопату. Эксперимент заключался в другом. МВД по официальному заказу ЦК КПСС и Совета Министров СССР попыталось перековать рецидивистов, заставить их письменно отречься от закона. Другими словами, добровольно снять с себя воровской венец - "корону". В первый год эксперимента, когда использова- лись методы и кнута, и пряника, на путь исправления стали лишь единицы. Активисты) решившие досрочно освободиться, начали рассылать воровские письма-"малявы" во все отряды. В малявах просили следовать их примеру и трудиться на благо государства. Посланиям вняли еще несколько воров. Го- ворят, что активистов убили еще по дороге домой. К концу пятидесятых в СССР от прежнего воровского ордена 30-х осталось лишь три процента. Пос- ле этого карательная машина успокоилась и торжественно объявила о кончи- не последнего вора в законе. Исправительно-трудовая система и милиция стали жить по принципу "как бы": воров в законе как бы не существовало, зэками правили как бы начальники отрядов, воровская элита превратилась в как бы обычную преступную группу. Тем не менее, власть в зоне по-прежне- му принадлежала ворам в законе. Сердцем тюремно-лагерного архипелага - Колымой - правил тогда московский законник Ваня Львов, сидевший в лагере у бухты Ванино. Колымские зэки (колымаги) утверждали, что его опасался даже стотысячный ВОХР. Притом Ваня Львов слыл интеллигентом: не пил, не курил и заставлял шестерок доставать для него Достоевского и Чехова. И с тем, и с другим классиком вор готов был поспорить насчет сахалинских традиций, описанных в "Записках из мертвого дома" и в "Острове Сахалин". Спустя несколько лет куратор Колымы Иван Львов был убит наемником.
