Есть еще небольшие группы зеков, незамкнутые какими-то рамками, а оп- ределяемые как "класс" лишь в словесном выражении. Так, среди "мужицкого сословия" есть группы "упирающихся рогом" ("быки", "рогометы"), то есть работающие бесхитростно и тупо до седьмого пота, на грани "косяка", ибо любое перевыполнение плана чревато повышением самой нормы. Есть бессло- весные пожилые зеки, не имеющие никакой поддержки ни изнутри, ни извне, называемые рьяной молодежью презрительно "мышами" и "овцами", "старыми мухоморами". "Барыги", торгующие чаем, да и вообще - всем, что есть, обыкновенные спекулянты. Это публика ругаемая и поносимая за глаза всеми: пашущими "мужиками" и блатными. Однако именно через них попадает в пределы зоны чай, доставляется водка. Цена на эти и другие "предметы первой необходи- мости" устанавливается не сама собой, "сверху", "командным методом": "свободный рынок" с конкуренцией в зонах не в чести. Барыга, самовольно взвинтивший цену, рискует быть ограбленным, искалеченным, а то и убитым. "Маклеры" - вечно что-то меняющие, выкручивающие льготы, лекарства, конфеты, тряпье. Они сродни барыгам. Взаимоотношения всех строго, как мы видим, определены "тюремно-лагер- ным законом". У всех свое место, очерченное четкими границами. Впрочем, если не забыть, что зона - модель общества, то можно предположить, что происходящее на свободе (купля-продажа, рост цен, уличный и милицейский беспредел) зеркально отражается за колючей проволокой. На свободе неиз- менны моральные принципы - однако они попираются сплошь и рядом. В тюрьме и зоне непоколебимы "понятия" и "наказы" воров в законе - видимо, и они игнорируются некоторой наиболее "отмороженной" частью каторжанско- го социума. Слава Богу, если не везде это так...
