Лагерная норма питания по калорийности близка, наверное, к гербалай- фу. В предыдущих главах мы уже встречались с баландером, привязавшим к черпаку рыбу. Лагерный блок питания вообще творит чудеса в деле сокраще- ния малой пайки. Говорят, так: в котел бросают мясо, варят его, не сни- мая никаких пенок, затем бульон разливают, срезают с костей мякоть, ос- тавляя так называемые "гланды" (мослы и жилы), снова заливают водой и варят зековский "суп". Из отлитого бульона варят "офицерский борщ" и "солдатскую похлебку", делят мясо... Не будем касаться собственно норм, вы найдете их в приложении; о заниженном со всех сторон питании свиде- тельствует постоянное чувство голода, которое испытывает большинство зе- ков, за исключением разве что особо приближенных к блоку питания "коз- лов". Есть на этот счет анекдот с длинной бородой. - Опять овес, б...! - кричат зеки. - Скоро, начальник, заржем, как кони! - Не заржете, - отвечает начальник. - Я всю жизнь утятину жру - и не крякаю... "Подогреться" едой желают все. Но еще в лагерной литературе 60-х (Солженицын, Шаламов) была выражена точная мысль: зека губит не ма- ленькая пайка, а большая. В современной зоне зек с "понятиями" старается не "набивать кишку", точно зная о неусвояемости всех этих обезжиренных или, наоборот, заправленных "техническим жиром" каш. Характерны и названия еды: суп "могила" (плавает скелет рыбки), суп "подводная лодка" (плавает одна маленькая, как будто аквариумная, рыб- ка), "полиэтилен" (каша из загадочного злака) и т.п., "гидрокурица" (се- ледка), она же - колбаса с глазами. "Стук по миске" - в завтрак, в обед и в ужин. Раздатчик стучит черпа- ком по миске как можно эффектней, создавая впечатление большого коли- чества и выпячивая перед зеками свою "честность" и "старательность"... Есть просто голодные зоны; они были и в советское время; нынче их ко- личество наверняка увеличилось. Недавно освободившийся человек рассказы- вал, как "хозяин" извиняющимся тоном просил зеков проявить терпение, не бузить из-за почти полного отсутствия в пище жиров и сахара; все деньги, мол, потрачены на крупы; обождите, граждане зеки, вот продадим продукцию - и сахар с маслом заработаем. В тюрьме и зоне, как и на свободе, хорошо живет тот, у кого есть деньги. А деньги есть у того, кому помогают из-за колючки. В зоновских магазинах пользуется спросом дешевый товар: консервы рыбные, повидло, маргарин, сигареты типа "Прима". Однако могут наполнить прилавок такой дорогостоящей дрянью, что никакого "лицевого счета" не хватит... Бывают кризисные периоды, когда та или иная зона испытывает сильнейший дефицит курева, чая и прочего. Начинается всеобщее волнение, могущее при опреде- ленных условиях перерасти в бунт. Зеку положена передача или посылка: это тоже важное подспорье лишними калорями (оговорился: совсем-совсем не лишними). Чесночок, сало, сигаре- ты, карамель какая-нибудь - вот достойный джентльменский набор "мужицкой дачки" - от матери, от жены, от вольного кента. Иногда вечерний "базар" после чифира соскальзывает на воспоминания о деликатесах "свободной жизни". Так, например, в один зимний вятский ве- черок Саня Малыш поведал о посещении им дорогостоящего московского рес- торана; Буня припомнил ломящиеся от жратвы столы собственной свадьбы; Жора Лемех на воле объедался черной икрой - потому что браконьерил в Та- ганрогском заливе... Вдруг заскрипела шконка второго яруса, и слово поп- росил старый бомж Тихоныч: "А я, пацаны, тоже... ел однажды... макароны, белые... промытые... с маслом..." Наступила короткая пауза, после которой компания "мемуаристов" зака- тилась дружным хохотом... Хотя и было это все грустно... Нельзя, по тюремно-лагерным понятиям, ничего покупать в пищеблоке. Повар не в магазине покупает мясо, а кроит куски от общего стола; он от- нимает калории, а значит, и здоровье у того, с кем ты делишь тяготы ка- торжанского бытия. Если вернуться к проблеме большой и маленькой пайки, то можно припом- нить "кишкометов-проглотов" (обжор) в зоне общего режима, собиравших со столов "шлюмки" с остатками каши и вываливавших ее в свои. Хотя, конеч- но, были и легендарные зоны, в которых хлеб ставился на столы в нарезан- ном виде, без нормы, в больших тарелках. Большое количество его и оста- валось после еды. Это - сытая зона. В такой зоне можно пообедать с до- бавкой, но все равно - умный зек не станет злоупотреблять, зная, что пе- ремены к худшему могут произойти неожиданно, а привычка к большому коли- честву пищи останется надолго и причинит невыносимые муки. С едой, как и с азартными играми, связаны многие проблемы тюрьмы и зоны. Еда, пища, хавка и как следствие - крысятничество, голодовки, по- вышенная смертность, бунты и убийства. Проблема, однако, может быть решена одним только способом - разумным воздержанием. Погоня за все большим количеством поглощаемой пищи ни к чему хорошему в местах лишения свободы еще не приводила. На грустные размышления наводят, правда, сообщения о нормах на пита- ние в тюрьмах Запада. От зека к зеку давно уже передается байка о бунте в какой-то американской тюрьме: мол, к завтраку им подали черствые бу- лочки и холодный кофе... Зажрались, однако, господа.. А наши родные условия и нормы хорошо иллюстрируются анекдотом. В одной из тюрем баландер раздает баланду. Плескает черпак и подает в камерную "кормушку". 3 е к (удивленно глядя в шлюмку): Эй ты, рожа! Ты чего плеснул сюда? Мне мясо положено. Баландер (равнодушно). Положено - ешь. 3 е к (снова заглядывая в шлюмку). Так не положено ведь... Баландер (так же равнодушно). Не положено - не ешь...
