"Приколы", "романы" (с ударением на "о") - занимают, как и азартные игры, значительное место в жизни зека. Есть истинные мастера приколов, умеющие заворожить массу слушателей увлекательнейшим рассказом из собственной жизни, переложением кинофильма или попурри из того и друго- го. Не надо путать мастера прикола с "гонщиком", "гонщик" даже из прав- дивого рассказа делает бесстыдное вранье; слушателей же обмануть невоз- можно: "Все, Васятка, подвязывай "базар", не гони гусей... Пусть лучше Бирюк приколет что-нибудь..." В одной из камер СИЗО города С. дожидался этапа на зону Дядя Семен (кличка), бывалый зек с шестнадцатилетним стажем строгого режима. Однаж- ды его внимание привлекла проскользнувшая в поисках пищи мышь, и Дядя Семен, откашлявшись, проникновенным голосом поведал сокамерникам историю о том, как семь лет тому назад он ждал этапа в Ростовской тюрьме, и при- кормил в камере крысу, и дал имя - Машка, и крыса эта выходила из щели под стеной на его голос. "Скажу, бывало, негромко так: "Машка! Машка!" Смотрю - нарисовалась, родная... Положу сухарик - подбежит, понюхает - и носик в сторону. Обижается, падла... Я тогда ей сырку голландского шма- ток - мать дачку подогнала три дня тому... Машка к сыру, подбегает - и передними лапками, одна о другую, потирает: рада, сучара, донельзя... Кентовались мы с ней месяц - не разлей вода! А тут этап: с вещами! на выход! Я сидор собрал, Машку зову: "Машунь! Машунь!" Гляжу: выходит. "Прощай, Машка!" - говорю. А она на задние лапки встала, смотрит груст- но... А из правого шнифта (глаза) - по щеке слезинка, махонькая та- кая..." Тут Дядя Семен замолчал. Возникла общая пауза, после чего чей-то роб- кий голос произнес: "А что? У меня был кот..." - последовала еще одна, не менее увлекательная история. Такие Дяди Семены ценимы в зоне, их охотно приглашают чифирнуть - это солидные люди, не допускающие никакой клоунады даже в самом развеселом приколе. "Интеллигентные люди" ценятся как рассказчики лишь в том случае, если они входят "своими" в общий зековский круг. Лишь по прошествии некоторо- го времени к их знаниям начинают относиться, что называется, по заслу- гам, обращаются с просьбами юридического характера, разрешают с их помо- щью сложные вопросы и споры "культурного свойства". Ни должность, ни ученое звание не могут, как на свободе, заставить себя уважать. В зоне нет ни докторов наук, ни директоров, ни офицеров, ни десантников, ни ка- ратистов. Есть все те же - блатные, "мужики", "козлы" и "петухи". Это следует запомнить. Спорить ("мазать") на что-нибудь за что угодно - вещь опасная. Вы- пускник института культуры, (отмотавший, правда, уже два срока за квар- тирные кражи) не обходил ни одной литературной темы. Его подловил быва- лый "мужик" Н. Разговор шел ни о чем, пустопорожний. На устах "культур- ного" мелькнуло: "...А Лев Толстой в "Войне и мире" написал..." На что Н. заметил: "Войну и мир" Чехов написал". Заспорили. "Культурный" сбегал в библиотеку, принес книгу: "Видал?" "Ну, - ответил Н. - А ты - видал?" "Что?" "Ну, как Лев Толстой "Войну и мир" писал? Ты что, очевидец?" Авторитет отряда на разборке этого дела (100 рублей) признал правым Н., дабы проучить всем надоевшего спорщика... Приколы, споры, азартные игры сводятся опять к тому же - необходимос- ти жесткого контроля за своим поведением и особенно - словами. Ведь до- суг зека, если исключить карты, и состоит в основном из долгих ночных разговоров после круговой кружки чифира. Кто вспоминает, что было, кто - предполагает, что будет... К жанру прикола относятся также и всевозможные розыгрыши и камерные феерии. Как известно, в "Крестах" камеры небольшие по площади. От двери до решки - 3,5-4 м. Зеки одной из камер склеили из газет длинную трубу, один конец вывели, отогнув жалюзи, за решку, в ночное звездное небо, другой конец приставили к "глазку". Потом постучали в дверь: "Командир! Подойди, командир!" "Командир" подошел нехотя и первым делом, согласно Уставу, заглянул в "глазок". Увидев вместо освещенной камеры с зеками созвездия Северного полушария, "командир" бросился бежать за подмогой. Пока суд да дело, труба была спущена в унитаз без остатка. Ошалевшего "командира" послали на обследование к психиатру. В тех же "Крестах" малолетки в одной из камер исхитрились замазать хлебным мякишем все щели и отверстия, напустили в камеру воды и устроили небольшой и довольно глубокий бассейн... В камерах общего режима новичкам предлагают написать заявление типа: "Прошу отвести меня на вещевой рынок вверенного вам учреждения для про- дажи и обмена ненужных вещей", "Прошу внести меня в список автобусной экскурсии по городу Ленинграду (1984 г.)", "Прошу выдать топор для обра- ботки под швабру деревянного бруска". Пупкари знают о розыгрышах, и это их тоже развлекает... Другие приколы гораздо более жестоки: для них вы- бирается в качестве жертвы какой-нибудь безответный сокамерник. Во время сна к члену жертвы (это может быть и палец в мягком варианте) привязыва- ется шнурок, на другом конце которого - грязный ботинок. Ботинок ставит- ся на шконку перед закрытыми глазами бедняги. Проснувшись, тот отбрасы- вает ботинок в сторону - и т.д. и т.п. В другой камере соорудили чучело, положили его на шконку, так, чтобы из-под одеяла торчали сапоги. При пе- ресчете оказалось, что зеков на этаже на одного больше. При повторном пересчете - на одного меньше. Шум, гам, ментовская разборка. В общем, как в тюрьме, так и в зоне достаточно возможностей и объектов для юмора и сатиры, для фарса и гротеска; но как ни называй, жанр один - "при- кольный".
